Dr.
Venurt'a (Canada)
В конце октября 1989 года я впервые встретился с прорицательницей по имени Заира. Это было в Сочи. Мы сидели на берегу моря, греясь в лучах нежаркого осеннего солнца. Заира расспрашивала меня о некоторых важных для нее вещах. Вдруг она застыла и сказала глухим голосом:
- Вы не останетесь в этой системе. Вижу вас в другой стране. Люди там говорят на разных языках. Через 10 лет и 6 месяцев после нашей встречи вы предотвратите авиационную катастрофу в небе над Германией.
- Каким образом я смогу это сделать?
- Вы повлияете на турбины самолета. Там будет какая-то поломка. Но вы, используя свои способности, сможете ее ликвидировать.
Я посмотрел ей в глаза. Зрачки ее сжались до размеров маковых зерен, поскольку она была в состоянии транса. Тем не менее, предсказание ее показалось мне несколько фантастичным. Я не мог себе представить, какую именно поломку в турбине самолета можно ликвидировать, используя даже сверхестественные способности. Однако спустя означенный срок произошло следующее.
В середине апреля 2000 года я отправился в деловую поездку в Германию. Наш самолет вылетел в полдень из Сочи. Через два часа мы уже кружили над Москвой. В тот день был сильный снегопад. Поэтому наш самолет, покружив над столицей, повернул обратно. Это показалось мне дурным знаком. Но изменить ничего было нельзя. На следующий день мы вновь вылетели в Москву. И на этот раз не обошлось без ЧП. Во время полета я обратил внимание на какой-то свист. Присмотревшись, я обнаружил маленькое отверстие в иллюминаторе. Я сообщил об этом своему соседу. Тот "случайно" оказался профессиональным пилотом, поэтому он немедленно вызвал бортинженера, который, обозрев пробоину, сказал задумчиво: "До Москвы дотянем!". Его слова меня успокоили, но мой сосед, на всякий случай, перешел в передний салон, благо свободных мест было предостаточно. Я же остался на месте, прислушиваясь к свисту, подремывал и изредка косил глаз на пробоину. До Москвы в тот день мы долетели благополучно.
На следующее утро я получил паспорт с визой в туристическом бюро и купил билет на самолет компании "Lufthansa", который вылетел вечером по маршруту Москва-Франкфурт на Майне. У меня были особые причины, почему я летел самолетом этой компании: за полгода до этого рейса я застраховался на крупную сумму, на случай гибели в авиационной катастрофе. Условия страховки распространялись только на определенные "сохранные" авиакомпании, к которым относилась и "Lufthansa". Получается, что я хорошо подготовился к этому событию. Наличие страховки придавало мне некоторую уверенность в критических ситуациях.
Через два с половиной часа, когда мы уже пересекли границу Германии, в салоне самолета вдруг стало тихо. Это была какая-то необычная тишина, одновременно навевающая дремоту и создающая чувство опасности. Я не мог понять, в чем дело, пока не увидел стюардессу, которая с перекошенным лицом пробегала по салону. Она остановилась на секунду рядом с моим креслом и спросила каким-то обреченным голосом, не включал ли я мой компьютер. Это была уже немолодая женщина, сухощавая, подтянутая и какая-то напряженная, без всяких признаков любезности на лице. Не дожидаясь ответа, она побежала дальше. Я посмотрел ей вслед, и тут до меня дошло! Эта вызывающая тревогу странная тишина означает только одно, что мы не летим уже, а падаем, поскольку все турбины самолета по неизвестной причине остановились, заглохли.
У меня было странное ощущение. Чем-то оно было похоже на то, которое я пережил в детстве, когда оказался на дне пруда. Но здесь я не был одинок! И это было не начало, а вершина жизни, можно было уже подвести итог и выйти навсегда. Удобный так сказать случай. Ведь в этот мир как трудно войти так и не менее тяжело покинуть его. Множество невидимых нитей соединяют нас с другими людьми, привязывают к существованию. Я смотрел в иллюминатор на белые облака, голубое небо, внизу просматривалась земля, какие-то строения, дороги. Ничего не было жаль. Последние десять лет я много работал, в душе уже накопилась смертельная усталость, было бы логично выйти из цепи именно сейчас. Я представил себе, как туша лайнера врежется в землю, как пробежит по салону ударная волна, сметая все на своем пути, как вспыхнет огонь, сжигая наши останки (сделаю замечание для астрологов, что этот случай соответствует точному соединению транзитного Урана с Солнцем в моей карте рождения).
В это время мои размышления прервал первый пилот, который, наконец, обратился к пассажирам. Сначала на английском языке, а затем все повторил на немецком. Его речь была полна черного юмора. "У меня есть для вас две новости: одна хорошая и одна плохая. Хорошая новость это то, что мы все еще летим! Плохая новость это то, что бортовой компьютер отключил турбины. У нас на дисплее сообщение, что не может быть выбран правильный режим горения. По-видимому, в Москве нам залили некондиционное топливо. Мы обратились за помощью к наземным службам. Ждем от них инструкций. На всякий случай пристегните ремни. Может быть это поможет!"
Вот оно что! Мы стали жертвами развития высоких технологий. Оказывается, что в современных лайнерах компании "Боинг" компьютер может принять решение в целях безопасности остановить турбины, чтобы не вспыхнул пожар. Что ж, все очень логично, пожара нет, мы все еще летим. Наземные службы лихорадочно соображают, как нам помочь. Я привстал, чтобы посмотреть на других пассажиров. По странному стечению обстоятельств вокруг были одни мужчины. Никто из них не обратил на меня внимание. Лица их были сосредоточены, печальны, как будто они уже распрощались с жизнью. И тут я вспомнил о пророчестве Заиры!
Как же так, если это уже конец, то получается, что ее пророчество не должно исполниться. С другой стороны, со всей очевидностью оно касалось именно этого случая, ведь турбины заглохли, и мы летели над Германией. Оставалось лишь применить свои способности и исправить положение. Что-то надо было изменить в показаниях датчиков, которые сообщали компьютеру стехиометрический состав топлива. Я мысленно проник в тело турбины, которая была слева от меня. Лопасти ее вентилятора еще не остановились полностью, но вращались по инерции в потоке воздуха. Нужного датчика там не было. Где же он? В этот момент меня охватила паника: я катастрофически не успевал просмотреть всю эту гигантскую конструкцию, чтобы уловить логику инженеров ее создавших. Мое спокойствие и уверенность улетучились в одно мгновения. Я был один на один с Мирозданием. Это чувство смертельного одиночества разом отбросило меня на сорок лет назад. Я вновь оказался на дне пруда под толщей воды. Надо было принимать решение: остаться там навсегда или выбраться вопреки всему.
И тогда я прекратил умствовать и просто взмолился. Я обратился прямо к Нему, Тому, который дал мне жизнь, уберег от многих опасностей, просветил меня и сделал не просто человеком, но даже волшебником. Я стоял у Него на ладони и смотрел в его одинокое око, через которое струился поток душ мириадов живых существ. Я призвал Его на помощь. Мольба моя была искренней и беспричинной, ведь сам я был готов умереть в любую минуту.
Через некоторое время турбины плавно включились, по салону пронесся вздох облегчения. Пилот радостным голосом сообщил, что мы пребудем во Франкфурт с опозданием на полчаса. Я сидел опустошенный и безучастный к происходящему, просто смотрел на облака. И тогда и потом я до конца не понимал: зачем я это сделал? Неужели только для того, чтобы исполнилось пророчество Заиры или же в моем дальнейшем существовании был определенный смысл? Эта загадка моей души не давала мне покоя, пока не начались главные события, к описанию которых мы вскоре перейдем.
Здесь мы, однако, вновь должны обратиться к прошлому, чтобы прояснить некоторые обстоятельства моей жизни, в результате которых я умер и снова родился. Но в промежутке между смертью и новым рождением я побывал там, откуда мало кто возвращается, возвратившись же, он не может быть обычным человеком. Все это называется посвящение. В этом нет ничего таинственного или романтичного, как и в обрядах некоторых сект, когда жаждущего посвящения закапывают в землю на сорок дней. Если после такого эксперимента он выживет - честь ему и хвала. А если нет - что делать? Не всем дано стать посвященными. Но если и дано, то мало кто из них может поставить себе это в заслугу.
Лишь пройдя такое испытание, человек начинает понимать различия между собой и Богом, который хотя и создал нас по образу своему и подобию, отнюдь не уравнял нас с Собой ни в правах, ни в обязанностях. И если Он в силу каких-то причин доверит вам часть своих полномочий, то вы можете в глазах других людей предстать даже пророком, магом или волшебником. Но никак не богом. Ведь боги бессмертны, а человек, хоть летай он по воздуху, хоть выплевывай золотые яйца, хоть читай мысли или заглядывай на тысячелетия в прошлое и будущее - все равно смертен. В этом и состоит проклятие рода человеческого, что в муках он рождается и в муках умирает. Как сюда трудно войти, так и выйти отсюда тяжело. Но если вышел и вернулся, тогда начинается совсем уже другая история.
В конце июля 1969 года я отправился в Новосибирск, чтобы продолжить обучение в специализированной физико-математической школе при Новосибирском государственном университете. Меня провожали мать и отчим. Рано утром мы пришли на автовокзал, откуда отправлялся ежедневный автобус в Улан-Удэ. Путь от Хоринска до Улан-Удэ, который занимал не более четырех часов, показался мне утомительно длинным. В тот год было засушливое лето, а большой участок дороги в то время имел грунтовое покрытие. Поэтому в салоне автобуса было очень пыльно. Мы приехали на вокзал около часа дня, когда по расписанию делал остановку скорый поезд Владивосток-Москва. Мы вышли на перрон. Поезд уже стоял на первом пути. Я подошел к спальному вагону и спросил девушку-проводника:
«Возьмете меня до Новосибирска?»
-«А билет у тебя есть?»
-«Нет, я не успел купить, но могу заплатить прямо в поезде», - и я со значением посмотрел ей в глаза. Она смутилась и крикнула, отвернувшись в сторону: «Заходи быстро!» Я обнял мать, которая немедленно заплакала, буркнул отчиму: «Прощай!», схватил чемодан и запрыгнул в вагон. Поезд тронулся. Я поставил чемодан в тамбуре и выглянул в открытую дверь. Мать стояла, прижимая левую ладонь к лицу, как будто у нее ныл зуб, а правой неуверенно махала вслед уходящему поезду. Отчим курил папиросу и поглаживал свои редкие волосы. У меня сжалось сердце и стало досадно, что мы не успели даже как следует попрощаться, я крикнул еще раз: «Прощайте!» и захлопнул дверь. В вагоне я нашел ту самую девушку-проводника, которая, как оказалось, была студенткой и подрабатывала во время летних каникул, выяснил у нее сколько стоит проезд и где мое место.
Россия очень большая страна. Сравнительно короткий путь от Улан-Удэ до Новосибирска на скором поезде, который двигался день и ночь, практически без остановок занял двое суток. В пути я успел познакомиться со всеми пассажирами нашего вагона и рассказать им, куда я еду и какие у меня планы на будущее. Поэтому, когда поезд, наконец, остановился на главном вокзале в Новосибирске, они вышли меня провожать, а один из них даже вывел меня на привокзальную площадь и рассказал каким автобусом я должен ехать до места назначения. Там уже стояли в ожидании автобуса несколько юношей, которые тоже приехали в летнюю школу. Один из них, высокий кучерявый парень, которого звали Игорь, уже бывал там раньше. Когда мы вошли в автобус я начал его расспрашивать, что собой представляет эта школа и какие там порядки. Он отвечал неохотно, а в конце добавил: «Сам все скоро увидишь!». В дальнейшем я подружился с ним, но он рано умер от опухоли мозга, когда учился на втором курсе математического факультета университета.
Летняя школа располагалась в здании Новосибирского университета, а ее участники, их было около тысячи человек, жили в общежитиях физико-математической школы. Это был своеобразный смотр талантливой молодежи, способной затем продолжить обучение в лучших университетах страны. В то время в СССР большое внимание уделялось подготовке кадров для работы в области точных и естественных наук. В школе читали лекции по математике и физике лучшие ученые того времени: профессор Ляпунов, академик Будкер и другие. Предметы можно было выбирать по своему усмотрению, но мне нравилась царившая на занятиях атмосфера приподнятости и сознание некой избранности, поэтому я с удовольствием посещал все лекции и семинары. В свободное время мы ходили купаться на Обское море, гуляли в окрестных лесах, где было полно грибов, играли в футбол и просто веселились.
Впрочем, не все было так прекрасно. Например, в первый же день перед общим собранием ко мне подошла высокая, полная женщина с красным лицом и ледяным тоном спросила, глядя по верх меня: «Что это такое?» Я не понял ее вопроса и на всякий случай оглянулся. «Что ты дурака из себя корчишь!» - закричала она и указала на мои длинные до плеч волосы: «Сейчас же пойди и подстригись или убирайся туда, откуда ты приехал!» Как выяснилось впоследствии, это была одна из воспитателей интерната по прозвищу Мама Лошадь - гроза всех учащихся физико-математической школы или «фымышат», как мы себя называли. Огорченный таким «теплым» приемом и удивленный царившими здесь порядками, явно не совместимыми с передовыми методами обучения, я отправился в парикмахерскую и попросил подстричь меня как можно короче. После этого я пришел в школу подстриженный как новобранец, чем удивил своих товарищей, с которыми уже успел познакомиться.
Перед закрытием летней школы было несколько контрольных заданий, по результатам которых, нам проставили оценки и выдали своеобразные аттестаты. После этого меня пригласили на собеседование и предложили продолжить обучение в очной физико-математической школе. Я с радостью согласился и судьба моя, казалось, теперь была решена. Правда, требовалось еще согласие родителей и некоторые документы. Кроме того, обучение было платное, что-то около 40 рублей в месяц. Я написал письмо матери с просьбой помочь мне. Между тем время шло. Первого сентября в школе начались занятия. Я не был еще зачислен в школу, хотя посещал занятия и получил место в общежитии для школьников.
Через две недели директор пригласил меня и в категорической форме потребовал предоставить в течение недели все необходимые документы. Я сочинил гневное письмо к моей матери, а также отправил ей телеграмму. Однако буквально на следующий день она неожиданно приехала вместе с младшим братом. Мать привезла все необходимые документы и лично встретилась с директором школы. Она сообщила директору имя моего отца, который в то время уже был довольно известен как ученый-биолог, и о некоторых обстоятельствах своей судьбы. Ее слезный рассказ о нашей тяжелой жизни в сибирской тайге так растрогал директора, что он снизил плату за обучение и потом еще несколько раз при встрече ласково расспрашивал меня о моих школьных успехах.
Я же с энтузиазмом «грыз» гранит науки и уже в первом полугодии прочитал восемь томов фейнмановского курса лекций по физики[1]. Впрочем, я не был таким уж «вундеркиндом». В нашем классе было двадцать учеников: 18 парней и две девушки. Среди них были поразительно талантливые люди. Например, Виктор Конев знал наизусть таблицу натуральных логарифмов. Он легко решал в уме сложные задачи и сразу называл ответ, пока другие ученики еще только записывали условие задачи. После окончания школы Виктор уехал в Москву и поступил в Физико-технический институт. Грустно, что после двух лет обучения он получил сильную психическую травму, стал калекой и больше уже никогда не занимался точными науками.
В школе была университетская система обучения с тремя потоками, которые соответствовали трех, двух и одногодичному обучению. Поскольку я учился в десятом, выпускном классе, то меня зачислили в одногодичный поток. Нам читали лекции, а затем на семинарских занятиях мы рассматривали различные приложения и решали задачи. Была обязательная программа и несколько спецкурсов на выбор. В конце полугодового семестра устраивали зачетную сессию. Нам даже предлагали свободное посещение академических институтов, чтобы мы могли быстрее определиться со своей будущей специальностью. Я выбрал Институт ядерной физики, который в то время возглавлял академик Будкер и несколько раз ходил туда в надежде, что мне поручат какое-нибудь интересно дело. Но мой куратор, желая показать, сколь труден и черен хлеб физика-ядерщика, заставил меня перетаскивать с места на место тяжелые конденсаторные банки, предупредив, что если мне попадется заряженный конденсатор, то я должен его сначала разрядить, а иначе меня может убить насмерть. По его замыслу я должен был собрать мощную конденсаторную батарею, с тем, чтобы проверить некоторые положения Общей теории относительности. Через месяц я понял, что мне не удастся прорваться на передовые рубежи науки, таская конденсаторы из угла в угол, и я прекратил посещать этот институт.
Первые два месяца все занятия проходили в старом здании университета, что вызывало недовольство студентов, так как «фымышата» из младших классов устраивали в перерывах обычные школьные игры. В ноябре состоялось торжественное открытие нового здания школы, и все занятия были перенесены туда.
В новом здании были пластиковые полы, при ходьбе по которым, у человека накапливался заряд статического электричества. Если после этого два человека прикасались друг к другу, например, обмениваясь рукопожатием, они могли получить шок от электрического разряда, который проскакивал между ними. Особенно сильный удар получался, если один человек подпрыгивал и прикасался указательным пальцем к носу другого человека. «Фымышата» быстро оценили достоинство этого покрытия, и первое время в перерыве можно было видеть множество пар юнцов, которые, подпрыгивая, прикасались друг к другу[2].
Однако уже в следующем месяце многие при ходьбе по этим полам ощущали потрескивание, которое сопровождалось небольшими взрывами. Особенно смешно выглядели наши педагоги, когда они неуверенно двигались по коридору, пугливо вздрагивая при каждом взрыве. Как оказалось, кто-то из учеников синтезировал «кису» - кристаллический порошок, который взрывался при незначительном ударе[3]. Утром они рассыпали порошок по полу, а затем наслаждались комичным зрелищем. Шутников, впрочем, жестоко наказали, а одного из них да же отчислили из школы.
Жизнь в школе не сводилась только к занятиям физикой и математикой. Поощрялись занятия спортом, искусствами, изучение иностранных языков. Были встречи с интересными людьми. Однажды перед «фымышатами» выступил Борис Стругацкий[4] - известный писатель-фантаст. Он прочитал нам главы из новой повести «Обитаемый остров». После его отъезда по рукам ходила рукопись запрещенной тогда повести «Гадкие лебеди». Я несколько раз перечитывал эту повесть и спустя много лет, когда в Росси установилась демократия, был поражен, насколько точно авторы угадали характер грядущей эпохи.
Среди «фымышат» особой популярностью пользовалась «монополька» - запрещенная игра, которая способствовала развитию навыков капиталистического предпринимательства. В нее играли даже ночью, хотя в школе были очень строгие порядки и после 11 часов вечера все школьники должны были погасить свет и уснуть. Но всегда находились любители чтения или запретных игр. Что бы пресечь нарушение режима, воспитатели делали обход, заглядывая во все комнаты и предупреждая нарушителей. Старшеклассники должны были помогать воспитателям. Подошла и моя очередь. Осматривая один из этажей, я услышал разговор, который доносился из-за дверей одной из комнат, и заглянул туда. Там было довольно много школьников во главе с завучем школы. Я удивился и спросил:
«Что вы здесь собрались в такое позднее время?».
«Изучаем наш язык!» - ответила миловидная девушка, с которой я учился в одном классе, и посмотрела на меня как бы ожидая, что я уйду.
- Какой язык? - удивился я, не поняв смысла ее ответа.
- Родной язык, - лаконично ответила одноклассница.
Спустя три года, когда началась массовая эмиграция в Израиль, я оценил дальновидность моих школьных товарищей, которые по ночам играли в «монопольку» и учили родной язык, готовясь к новой жизни в условиях капитализма.
В конце первого семестра большая группа «фымышат» отправилась в туристическую поездку в Ленинград. Я также присоединился к этой группе, так как досрочно сдал все зачеты и экзамены. Это было увлекательное путешествие. Мы посетили все возможные театры и музеи, обошли все достопримечательности бывшей столицы Российской империи и даже новый, 1970 год встретили на улице. Когда мы вернулись в Новосибирск, все мои школьные товарищи разъехались на каникулы. Я остался практически один в большом общежитии. Это меня не смущало, так как я не боялся одиночества. У меня были планы покататься на лыжах в окрестных лесах и почитать любимые книги.
Однажды поздно вечером я читал какой-то роман и при этом курил сигарету, что в школе строжайше было запрещено. В это время в комнату ворвался один из воспитателей и закричал на меня: «Ты что себе позволяешь! Думаешь, если тебя никто не видит, то можно здесь курить! Я немедленно напишу раппорт директору. У тебя будут большие неприятности». Это был рыжеватый, небольшого роста мужчина лет 30, который часто меня притеснял и раньше. Меня почему-то возмутило его поведение, и я буквально вытолкал его из комнаты и закрыл дверь на ключ. Однако затем наступило раскаяние. Я проклинал себя за свой скверный характер. Я думал, что теперь он точно донесет директору школы и мне придется объясняться, почему я нарушил правила. Возможно, что меня даже исключат из школы. Все эти мысли были невыносимыми. У меня мелькнула мысль как-то наказать самого себя.
Я посмотрел на пачку ментоловых сигарет - источник моих неприятностей и принял решение. Закурив одну сигарету, я затем потушил ее о кисть левой руки. В общем-то, это было не очень больно. Так я потушил о свою левую руку десяток сигарет, а затем перешел на правую руку. Но здесь я уже действовал не так бессистемно и выжег большую латинскую букву F, что должно было означать finish[5]. После этой экзекуции я проветрил комнату и лег спать. Ночью я проснулся оттого, что не мог дышать. Я ощупал горло: все оно было воспалено, так что я не мог даже повернуть голову.
Весь следующий день я провел в постели, так как у меня начался сильный жар. Руки воспалились и, кроме того, болело горло. Несколько раз в дверь стучали, но я не мог открыть замок, не мог даже встать, и находился в состоянии какого-то полубреда. Ближе к вечеру дверь сломали и в комнату вошли трое мужчин. Там был все тот же рыжий воспитатель. Они с удивлением осматривали мои руки, которые лежали поверх одеяла. «Смотрите, он сделал татуировку!» - воскликнул один из них. Видимо мой внешний вид поразил их, потому что через некоторое время в комнате появились врач и медсестра. Врач сделал мне укол и обработал ожоги на руках. «Парня надо немедленно госпитализировать: у него ангина»- сказал он, обращаясь к медсестре. «Да у нас здесь есть свой госпиталь, пусть оденется, я его провожу» - отвечала медсестра. Я с трудом поднялся, кое-как оделся и пошел за медсестрой. Госпиталь, или как его называли «лепрозорий», располагался этажом ниже. Там уже был один парень, страдавший кишечным расстройством. Его звали Владимир. Я быстро с ним сдружился. Смешно вспомнить, но мы обсуждали с ним тогда фейнмановскую формулировку квантовой механики, основанную на интегралах по траекториям. Любопытно, что когда мы встретились с ним через пятнадцать лет, во Фрунзе[6], он все еще занимался этими проблемами и даже написал ряд научных трудов на эту тему! Мы провели в «лепрозории» почти месяц и за это время я сильно исхудал, так как нас плохо кормили, а волосы мои выросли и начали виться. Там я встретил свой день рождения: мне тогда исполнилось 17 лет.
Жизнь в школе шла своим чередом и, хотя товарищи приносили мне в «лепрозорий» школьные задания, я чувствовал, что безнадежно отстал от них. Кроме того, я постоянно ощущал слабость и не мог учить опостылевшие уроки. У меня появилась мысль бросить все и уехать домой, но мне не позволило самолюбие. Я снова постепенно врастал в ритм школьных занятий.
Между тем в школе происходили различные события. Два парня поссорились и решили устроить дуэль на рапирах. Они дрались до первой крови, и один из них случайно попал в глаз другому. Тот скончался на месте. Приехала его мать - маленькая, плачущая женщина. Гроб поставили в актовом зале, чтобы все ученики могли попрощаться. Мне было жаль его до слез. Его убийца был здесь же – рослый, понурый парень.
Один юный химик синтезировал взрывчатку и принес промежуточные продукты реакции в свою комнату. В это время большая группа учителей и воспитателей осматривала общежитие. Все они случайно вошли в его комнату. Их заинтересовало содержимое колбы, которая стояла на подоконнике. Юный химик, спасая жизни своих педагогов, схватил колбу и хотел вылить ее содержимое в унитаз. Произошел взрыв, в результате которого ученик остался без пальцев правой руки. На фоне этих печальных событий мой проступок мог показаться детской шалостью, о нем никто уже не вспомнил.
Наступила весна, мы были молоды и хотя впереди были трудные экзамены, большую часть свободного времени мы проводили на футбольном поле и в окрестных лесах. В мае студенты университета устроили карнавальное шествие. Мы также участвовали в этом веселом празднике. По сюжету карнавала студенты должны были выбирать короля и королеву, а ректор университета после этого передавал им часть своих полномочий и, таким образом, осуществлялось студенческое самоуправление. Однако в тот год король и королева почему-то не понравилась толпе, и их забросали гнилой картошкой и тухлыми яйцами. Под удары попал и ректор, тогда это был академик Спартак Т. Беляев, которого глубоко возмутило поведение студентов. После этого случая он ликвидировал монархию и установил в университете республиканское правление.
Наконец наступили долгожданные экзамены, а затем предстояло сделать выбор: куда пойти учиться? Нам, выпускникам одной из лучших школ Советского Союза, можно было выбрать любой, самый престижный университет. Я колебался, решая, поехать ли мне в Москву и поступить, например, в Физико-технический институт или остаться в Новосибирске и продолжить обучение в Новосибирском университете? Однако на выпускных экзаменах в школе меня поджидала неприятность. В тот год в Советском Союзе широко отмечали столетие со дня рождения В.И. Ленина. Поэтому на письменном экзамене по русскому языку и литературе все темы сочинений были связаны только с именем великого вождя. Возмущенный этим обстоятельством я отказался писать сочинение и ушел с экзамена. Учителя школы скрыли этот мой проступок, и никаких репрессий не последовало. Несколько дней спустя, после того как всем ученикам уже вручили аттестаты, и многие из них сразу уехали в Москву, мне назначили переэкзаменовку. На этот раз была одна тема не связанная с великой датой. Я выбрал ее и быстро написал сочинение. Едва я сдал исписанные листки, как мне немедленно выдали аттестат. Все оценки там были занижены на балл или два, но я не придал этому никакого значения и в тот же день подал документы в приемную комиссию на физический факультет Новосибирского университета.
Приемные экзамены я сдал прекрасно, но был направлен на собеседование к самому ректору - академику Беляеву. Он долго испытывал меня, предлагая различные задачки. Я даже заспорил с ним по поводу решения одной из них. В разгар нашего диспута к нам подошла полногрудая дама и громко прошептала: «Спартак Тимофеевич, я вас очень прошу, поговорите с ним. Такой хороший мальчик!». Спартак Тимофеевич, глубоко вздохнув, отошел от меня, чтобы уделить внимание некому юноше, который не набрал положенный проходной балл на экзаменах и понуро сидел в противоположном углу аудитории. Я до сих пор не знаю: в чем заключался смысл этого собеседования? Возможно, что членов приемной комиссии насторожил мой аттестат с невысокими оценками. Но, так или иначе, я был зачислен на первый курс университета и в хорошем настроении отправился домой, где я уже не был целый год.
В это время со мной произошло важное событие, которое на многие годы определило мой характер. Я попал под удар злого духа, обитателя кладбища. Дело было так. После приезда в Хоринск я встретился со своими товарищами и один из них пригласил меня на рыбалку. Мы отправились на мотоцикле к отдаленной речушке Она, где водилось много хариусов. Довольно быстро мы наловили их несколько десятков и поймали еще одного налима. День был жаркий, поэтому мой товарищ предложил вернуться домой, но я отказался и он уехал один со всем нашим уловом. Я же провел остаток дня стоя по щиколотку в ледяной воде горной реки, под лучами палящего солнца и к вечеру наловил много хариусов, сложил их в сумку и отправился домой через перевал по дороге, которую знал с детства. Когда я поднялся на вершину горы, солнце уже заходило за горизонт. Я постоял некоторое время на большой поляне, любуясь великолепным зрелищем заката. Вокруг был сосновый лес, запах хвои кружил мне голову, птичий щебет и отдельные выкрики нарушали тишину. Я огляделся вокруг и вдруг заметил, что посреди поляны насыпана горка камней. Я подошел поближе, чтобы рассмотреть странное сооружение. Это был бурхан с большим фундаментом в основании. Поодаль было несколько старых деревьев, украшенных полосками материи. Все вместе это составляло ритуальное место, где суеверные люди осуществляли подношения духу или демону – хранителю леса. Я начал обходить поляну вокруг, надеясь найти что-нибудь интересное, как вдруг заметил, что от одного из деревьев отделилась какая-то тень. Было уже довольно темно. Я затаился, чтобы разглядеть незнакомца. Но никого не было видно, тогда я двинулся вглубь леса, но вдруг почувствовал, как будто кто-то вскочил мне на спину. Это был злой демон, которого я в то время не мог видеть, так как не обладал развитым духовным зрением. Демон вошел в мое правое ухо и проник в пространство между почек. Ужас обуял меня. Я бросился бежать и бежал без остановки до самого дома. С тех пор страх надолго поселился в моем сердце.
Спустя два года я был вынужден вернуться на это место и тогда другой демон женского рода вошел в мое левое ухо. Вместе они составили семью, а у меня иссякли жизненные силы и появились разные неприятные болезни: оба уха воспалились, все лицо покрылось красными фурункулами, зрение катастрофически ухудшилось, голова постоянно болела. Кроме того, я испытывал беспричинный патологический страх. Доктора ничем не могли мне помочь и их предписания лишь ухудшали мое самочувствие[7]. Поэтому, я оставил университет и вернулся домой. Здесь я чувствовал себя в безопасности и уже к весне следующего года полностью оправился и вновь уехал в Новосибирск, чтобы продолжить учебу.
Я приехал в Новосибирск в конце мая и в тот же день произошел мой первый контакт с UFO. У меня было много друзей среди студентов-математиков. Они были очень рады моему приезду и поздно вечером мы отправились гулять по Морскому Проспекту – главной улице Академического города. Было около полуночи, когда я заметил, что в небе со стороны Новосибирска появился какой-то странный светящийся объект. Он выглядел как мощный источник света с большим гало[8] вокруг. Объект медленно перемещался по направлению к нам, и мы остановились, чтобы получше его рассмотреть. В это время на улице было много людей. Они начали смеяться и переговариваться между собой, что вот де прилетели инопланетяне, чтобы познакомиться с достижениями советской науки. Между тем объект приближался, и тогда люди смолкли, потому что стало страшно. Вблизи объект выглядел ужасающе огромным. Мы вдруг оказались в центре светового луча, который исходил из объекта. Свет был ярко-зеленый и такой сильный, что пришлось опустить глаза. Началась паника, люди бросилась бежать в разные стороны, но мы остались на месте. В этот момент объект с огромной скоростью умчался за горизонт, как будто его и не было. Возбужденные увиденным зрелищем, мы долго обсуждали различные гипотезы относительно устройства этого UFO, но никто из нас не сомневался, что он имеет неземное происхождение[9].
Мне не пришлось на этот раз продолжить обучение в университете, так как в сентябре я искупался в холодной воде Обского моря, у меня снова воспалились оба уха и проявились симптомы страха. Я расценил это как окончательное поражение и решил уехать и уже больше не возвращаться в Новосибирск.
По дороге я остановился в Улан-Удэ, а затем отправился в Иволгу, где находится большой ламаистский дацан[10]. Там, неподалеку, в родном селе моего отчима я разыскал дядю, который был на год младше меня. Дядя жил в большом доме вместе со своей младшей сестрой. Они были рады моему приезду, поскольку жили одни, так как их родители умерли почти одновременно годом раньше.
Я тоже был тяжко болен и на следующий день, вместо поездки в дацан погрузился в полу бредовое состояние и пришел в себя только через две недели. Все это время за мной ухаживала моя тетя Наташа, которая была на два года младше меня. В тот год Наташа только закончила школу. Она была небольшого роста и очень красивая. Через год у нее случился роман со студентом-геологом, который был на практике, но через некоторое время он уехал, а Наташа, не выдержав тоски, покончила с собой.
В это время моя мать узнала, что я болен и приехала, чтобы забрать меня и увезти в Хоринск. Когда я увидел мать, то почувствовал себя окончательно здоровым, так что мы вместе немедленно отправились в путь. По приезду я обратился в отдел народного образования с просьбой предоставить мне работу. Мне предложили место учителя математики в восьмилетней школе в бурятском улусе Барун-Хасурта и я с радостью согласился. Мне нравилась мысль провести остаток жизни в маленьком селении на краю баргузинской тайги[11].
В Барун-Хасурте проживали не только буряты, но и русские, украинцы, татары и чуваши. Поэтому обучение в школе велось на русском языке. В школе преподавали несколько молодых выпускников пединститута из Улан-Удэ. Коллектив там был дружный. Меня охотно приняли в свои ряды. Школа арендовала для меня огромный дом, где я жил вначале в компании с пестрой кошкой, которую привез из материнского дома, а через два месяца ко мне присоединился мой младший брат, который в это время учился в седьмом классе. По замыслу моей матери я должен был воспитывать брата в строгости и послушании. Конечно, я старался относиться к брату как к младшему товарищу, но дистанция все же чувствовалась, так как я был учителем, а он – учеником. Через месяц он отморозил уши, катаясь на лыжах. Я едва спас его с помощью гусиного жира. Это был хороший предлог, чтобы уехать и брат немедленно им воспользовался.
В этой школе был учитель физики, который заметил, что я очень слаб из-за моей болезни. Он посоветовал мне обратиться за помощью к местному ламе. Этот лама был легендарной личностью. Я слышал о нем раньше, еще до моего приезда в Барун-Хасурту, так как о нем рассказывали много разных историй. Например, однажды лама был в дороге. На одной из автостанций он попросил водителя подвезти его до дома, но тот отказался. Лама молча отошел, но когда водитель хотел завести мотор, у него ничего не вышло. Другие водители посоветовали ему взять ламу с собой, а иначе он не сможет завести мотор. Водитель, наконец, смекнул в чем дело и пригласил ламу ехать с ним вместе. Как только лама уселся в машину, мотор немедленно завелся[12].
Итак, я отправился на прием к ламе. В его доме меня встретили две пожилые женщины – бурятки. Одну из них я уже знал. Мы начали беседовать с ней о ее внуке, который был моим учеником. В это время вошел лама. Он был небольшого роста, но еще крепкий на вид, с большой лысой головой. В то время ему было 92 года. Меня поразило, что он был совершенно слепой. Я представился ламе. Мы немного поговорили о том, о сем и, наконец, я перешел к цели моего визита. Здесь лама проявил поразительную осведомленность. Не слушая моих жалоб, он на бурятском языке дал указания одной из женщин. Она молча показала, что я должен встать на колени и после этого моя голова оказалась у нее в руках. Женщина пальпировала активные точки на моей голове, в то время как лама читал молитвы. Лама заговорил демонов, которые после этого перестали мучить меня, но он не выгнал их вполне.
После этого я сразу почувствовал облегчение, а мое здоровье быстро пошло на поправку. Когда учебный год подошел к концу, я был уже вполне здоров. В Новосибирске жила одна девушка, с которой я состоял в переписке. Она прислала письмо, в котором приглашала меня в гости. Это письмо воодушевило меня и, поскольку занятия в школе уже закончились, я немедленно отправился в путь. Но когда я приехал в Новосибирск и встретился с ней, то оказалось, что у нее есть другой парень, от которого она уже ждала ребенка. Парень ее был небольшого роста улыбчивый крепыш, студент-математик, но в то лето он оставил университет, чтобы помочь своей подруге и будущему ребенку. Через несколько лет я случайно встретил его. Он так и не женился, был основательно пьян и, как видно, находил в этом определенное удовлетворение.
Я же не испытывал никакого разочарования и продолжал поиски своего пути. Я поселился в студенческих общежитиях, где у меня было много друзей, перебиваясь случайными заработками. Зимой я нашел вакантное место учителя математики в забытом богом поселке Чаны, который когда-то был построен на болоте, по недосмотру царских чиновников[13]. Это было место, хуже которого было трудно придумать. Я работал с утра до вечера в двух школах и жил в помещении старой школы, где было так много тараканов, что я не мог спать по ночам от шума, потому, что эти проклятые насекомые целыми толпами забирались на потолок и прыгали на меня сверху. К тому же они кусались и вообще вели себя очень разнуздано.
Когда началась весна, мне пришлось купить пару резиновых сапог с высокими голенищами, так как иначе нельзя было ходить по улицам поселка, все дороги которого были покрыты болотной жижей. За все время работы я не сошелся там ни с кем из коллег или местных жителей. Обедал я в ресторане при вокзале, где даже за самые большие деньги ничего нельзя было купить, кроме тарелки противных щей и стакана жидкого чая. Как только закончился учебный год, я немедленно уехал в Новосибирск.
По приезду я случайно встретил декана физического факультета. Мы разговорились, и он рассказал мне, что из набора моего года поступления в университет осталось только половина студентов, которые в тот год должны были получить университетские дипломы. Такие большие потери объяснялись несколькими причинами.
Во-первых, Новосибирский университет был экспериментальным учебным заведением, образованным при содействии Академии наук СССР. Цель эксперимента заключалась в подготовке кадров для академических институтов. Уже в конце третьего курса студенты специализировались и проходили преддипломную практику в институтах соответствующего профиля. Поэтому, обычная пятилетняя программа университетского образования сжималась во времени до трех лет. Каждую сессию студенты были вынуждены сдавать пять экзаменов и не менее десяти зачетов. Стоит ли говорить, что каждая такая сессия была своеобразным испытанием на прочность, которое далеко не все выдерживали. Кроме того, среди преподавателей университета царил дух соперничества и какой-то непонятной вражды по отношению к студентам. Большим уважением пользовались лекторы, которые могли, например, оценить как неудовлетворительное знание половины всех студентов, посещавших его лекции! Я сам был свидетелем такой расправы, когда на экзамене по ТФКП[14], профессор всем подряд давал одну и ту же задачу, которую никто не мог решить. Все они получили «неуды», пока не дошла очередь до меня. Профессор, с которым мы состояли, чуть ли не в дружеских отношениях, воскликнул: «Вот ты сможешь решить эту задачу!» Я не стал отрицать, но когда задача уже была мной решена, то оказалось, что я попутно доказал все теоремы этого не простого курса. Я сказал профессору, что это не честно, так как по правилам в одном билете по курсу лекций может быть только одна теорема и одна задача. Но он только рассмеялся в ответ.
Во-вторых, в университете было свободное посещение, что являлось своеобразной западней для нерадивых или самоуверенных студентов. Например, я пропустил много занятий по курсу линейной алгебры, который казался мне слишком простым. Когда же я пришел на зачет, то преподаватель вместо вопросов выдал мне список, содержащий двести (!) задач, которые я должен был решить уже на следующий день. Я провел целые сутки без еды и без сна, но все же справился с этим заданием, чем, конечно, сильно удивил моего преподавателя, который не рассчитывал увидеть меня раньше, чем через месяц. И таких примеров можно привести много. Ясно, что в таких суровых условиях в студенческой среде процветали безнравственность, пьянство и вообще бездуховность. Многие студенты страдали психическими расстройствами. Не редкими были случаи самоубийства. Достаточно сказать, что в разное время на моих глазах трое студентов покончили с собой: один из них прыгнул с крыши высокого здания, а двое выбросились из окон.
Тем не менее, после разговора с деканом, я решил возобновить свое обучение и вернулся в Alma Mater. В этот период я отпустил бороду и начал курить трубку. Я чувствовал себя вполне состоявшимся человеком, и, наряду с университетскими занятиями, постоянно имел одно или два места работы. В этот год у меня проявились оккультные способности. Я начал видеть эпизоды из своей прежней жизни и предсказывать будущие события[15]. В карточной игре я мог видеть карты соперников и точно предугадывал их возможные ходы. Это давало мне некоторые преимущества, чем я неоднократно пользовался без особого ущерба для окружающих меня людей. Со временем я заметил, что некоторые события выглядят так, как будто они специально подготавливались для испытаний моего характера. Это меня несколько забавляло, так как я не понимал смысла этих тестов.
Например, однажды, это было в январе, вечером я готовился к экзамену по квантовой механике. Вдруг меня неудержимо потянуло ко сну. Я был один в комнате и уснул, не погасив свет. Ночью я проснулся, оттого, что, как мне показалось, стало очень душно. Я встал, подошел к окну, чтобы отворить его и вдруг обнаружил, что я все еще сплю и что в комнате по-прежнему душно. Я снова встал и вновь направился к окну, но уже по пути понял, что я все еще сплю. Тогда я проснулся и чтобы удостоверится, что я не сплю, ущипнул себя. Потом я сел на кровати и начал внимательно осматривать комнату. Все было как обычно, тогда я встал босыми ногами на пол, который показался мне холодным и подошел к столу. На столе лежали книги и конспекты лекций, как я их оставил перед сном. Только после этого я подошел к окну, чтобы отворить его. Что-то было не так, потому что за окном было абсолютно темно. Я начал вглядываться в эту темноту и тут понял, что это снова был сон! У меня началась паника, я не мог понять, как отличить сон от реальности сразу после мнимого пробуждения? А что если мне не удастся выбраться из этого лабиринта снов? Ведь может быть и так, что все детали реальности будут точно воспроизведены во сне, и я не смогу проснуться, обманутый иллюзией сна. И что тогда будет с моим телом, когда его найдут спящим? Все эти вопросы пришли в голову, когда я в очередной раз убедился, что не могу проснуться. В каком-то по счету сне я сижу за столом и пытаюсь придумать способ, как сообщить самому себе, что я все еще сплю, чтобы при очередном мнимом пробуждении не вставать из постели и не тратить время на поиски каких-то неточностей в наблюдаемой модели реальности[16]. Это блуждание в лабиринтах снов продолжалось довольно долго, пока, неимоверным усилием воли мне удалось таки, выбраться из этого лабиринта[17]. Когда же я окончательно проснулся и действительно встал из постели, то обнаружил, что в комнате очень холодно. Тем не менее, я распахнул окно и с удовольствием вдохнул зимний, морозный воздух.
Мои первые кармические видения касались очень отдаленного исторического периода, когда дух мой пребывал в теле шамана в якутском племени. Я увидел себя лежащим в чуме на шкурах. Полог чума был, откинут, снег ярко блестел на солнце. Рядом со мной сидела молодая женщина. Она наклонилась ко мне, так что ее обнаженная грудь коснулась моего лица. Я вдруг услышал громкий, противный хруст, так как мне перерезали горло и повернули голову назад[18].
Последующие видения показали, что роль шамана мне отводилась довольно часто. Так, мой дух пребывал в теле шамана в племенах джурдженей и маньчжуров[19], проживавших по берегам Амура. Были также воплощения среди племен, населявших Лапландию[20].
В 1869 году в Лондоне из подъезда одного из аристократических домов вышел молодой, франтовато одетый человек. Он направился к стоящему на улице кабриолету. Его провожали двое пожилых мужчин, одетые в цилиндры и во фраки. Молодой человек вскочил на подножку кабриолета и увидел на сиденье букет белых пионов. Он протянул руку, чтобы взять цветы, как вдруг с одного из цветков соскочил большой черный паук. Насекомое имело устрашающий вид. Молодой человек словно остолбенел. Паук взбежал по правой руке вверх и ужалил его в шею. Смерть последовала немедленно. Это была месть за разглашение оккультных секретов тайной масонской ложи[21].
В 1996 году я посетил Лондон с единственной целью удостовериться, что такой дом действительно существует. Я без труда разыскал это место, а также посетил загородное поместье (Knebworth House[22]), где в одной из комнат обнаружил портрет молодого человека. Неподалеку там есть дубовый лес. Я отправился туда на прогулку и не без трепета прикоснулся к пятисотлетним деревьям, которые почти не изменились за это время.
В марте 1945 года в Берлине во время налета союзнической авиации в подземном метро был задержан молодой человек - сотрудник одного из секретных авиационных заводов. При обыске в его чемодане обнаружили партию швейцарских часов, что по тем временам считалось большим преступлением. Молодого инженера разжаловали и отправили на западный фронт. Однако уже через месяц он снова оказался в Берлине и, в конце концов, попал в русский плен. Через три года его вместе с группой инженеров и рабочих заводов ФАУ определили на работу в сверхсекретном конструкторском бюро на Урале, где занимались разработкой ракетных носителей для ядерных боеголовок. После успешных испытаний ракеты в апреле 1952 года вся группа немецких инженеров была уничтожена. Последним видением была картина отъезда моих товарищей, которых грузили на машины и увозили с территории завода в соседний лес. Я стоял на обочине одетый в армейскую форму без погон, моросил дождь, мир казался серым и безнадежным. Видимо я сделал какое-то резкое движение, потому что конвоир выстрелил мне в лоб прямо из кабины грузовика[23].
Все эти события прошлых воплощений оказали прямое воздействие на мою жизнь. Когда я окончил университет, у меня был большой выбор будущего места работы. Меня приглашали в аспирантуру, а также на стажировку в два академических института. Но я случайно узнал, что для одного секретного КБ на Урале набирают группу физиков для разработки космических вооружений. Без особых усилий я вошел в эту группу. Сразу после окончания университета я должен был уехать на Урал в маленький городок Миасс. Но здесь вмешалась моя мать, которая вновь прислала ко мне младшего брата из Благовещенска, где они в то время жили. По ее замыслу я должен был подготовить брата для поступления в университет.
Когда мой несчастливый брат приехал в Новосибирск, я решил посвятить ему некоторое время и помочь определиться в жизни. Для этого я решил остаться в Академическом городке, жениться и взять брата к себе на воспитание. Моя будущая жена поддержала меня в этих моих благородных планах. Но мне нужны были деньги, которых не могла дать научная работа в академическом институте[24]. Тогда, с группой товарищей я уехал на заработки. Мы строили деревянные дома для рабочих на нефтяных промыслах. Работа мне нравилась, так как за нее очень хорошо платили.
Когда я вернулся через три месяца, моя жена заявила, что она не согласна жить с моим братом под одной крышей. Это было неожиданным поворотом в моих планах. Мне удалось подыскать для брата место на конденсаторном заводе, где рабочим предоставлялось место в общежитии. Затем я уехал еще на месяц и вернулся в начале ноября. На этот раз брат сообщил мне, что он уезжает в Хоринск к отцу (т.е. моему отчиму), т.к. работа на конденсаторном заводе ему совсем не нравится. Я не стал возражать и купил для него билет на поезд. Я понял, что мой педагогический эксперимент не удался. И если в предыдущий раз поводом послужили отмороженные уши, то теперь проблем было гораздо больше.
После его отъезда я нашел подходящую строительную работу в большой котельной на одно из заводов и закончил ее ремонт только в конце декабря. На это время была назначена свадьба, на которую приехала и моя мать. Основное торжество было организовано на квартире у родителей невесты. Ее отец был профессором. По случаю свадьбы он пригласил своего фронтового друга - академика. Это был интеллигентный человек, с хорошей улыбкой. Мы разговорились с ним. Здесь выяснилось, что хотя я и окончил университет, но по своей специальности не работаю, а перебиваюсь случайными заработками. Я не видел в этом ничего особенного, но тестю это было неприятно.
Сразу после свадьбы жена заявила, что больше не будет работать, так как имеет мужа, который должен ее содержать. У нее было филологическое образование, но она по сути дела нигде и не работала. Кроме того, она объявила, что организует дома светский салон. Я воспринимал это ее заявление как шутку. Напрасно, все было гораздо серьезнее, чем я думал. Наши отношения начали складываться совсем не так, как мне хотелось бы.
В то время на свадьбе молодоженам полагалось что-нибудь дарить. Мои новые родители подарили нам большой ковер. Я начал отказываться от подарка, так как ковер был очень тяжелый и мне не хотелось остаток жизни провести, выбивая из него пыль. Но все настаивали, тогда я нехотя согласился, но про себя решил, что ни за что не потащу его домой. Однако на следующий день теща потребовала, чтобы я забрал дорогой подарок. Я пригласил двух товарищей. Втроем мы кое-как дотащили ковер до нашей квартиры. Каково же было мое удивление, когда через две недели жена вдруг заявила, что хочет подарить этот ковер своим родителям. Она рассказала мне, что ее родители всю жизнь мечтали о таком ковре, но решили подарить его нам, так как очень любили свою дочь.
Что было делать? Я снова пригласил все тех же двух товарищей. И мы потащили ковер обратно. Один из друзей сказал мне тогда, что вряд ли я проживу со своей женой больше года после такого унижения. Удивительное дело, как складывается судьба человека, но этот мой друг стал со временем генералом и занимал важный правительственный пост в Москве, а другой мой товарищ внезапно ослеп и долгие годы влачит жалкое существование. Но тогда все мы были молоды и жизнь, казалось, предоставляла нам равные возможности.
Действительно, по разным причинам наши отношения с женой начали ухудшаться. Она вскоре организовала подобие салона, где появлялись разные люди, вроде друга семьи Аллы Пугачевой или известного кинокритика. При этом она представляла меня не иначе как «мой бедный, безумный муж!» на том основании, что по ночам я трудился над будущими научными статьями. Я все еще не мог работать по своей специальности, так как по правилам я должен был не менее года отработать в секретном КБ. Это был тупик, в который я попал в силу особенности моего характера. Конечно, я тяжело переживал свое положение.
Однажды я увидел сон. Мы с матерью собирали желтые нарциссы на берегу болота. Вдруг подул знойный ветер такой сильный, что он валил нас с ног. Мы пошли против ветра, наклонившись вперед. В глаза нам летела пыль, но мы шли вперед к какому-то холмику. Мы плакали, потому, что это была могила. Мы приблизились к ней и положили цветы, которые уже завяли на горячем ветру.
Я проснулся с сильным сердцебиением и ощущением какого-то непоправимого горя. В дверь позвонили. Пришла девушка-почтальон. Она сказала, что для меня есть телеграмма, объяснив, куда я должен обратиться. «Почему вы не принесли телеграмму сюда?» спросил я недовольный, что мне придется идти на почту. Но она странно посмотрела на меня и ушла, ничего не ответив.
В это утро мой брат покончил с собой. Мать немедленно послала мне телеграмму. Но она от волнения перепутала адрес. Поэтому девушка, которая утром разносила почту, расспрашивала обо мне и, наконец, дошла до нашей квартиры. Это было в субботу. Я немедленно собрался в путь, одолжив денег у своего приятеля, чтобы купить билет. В воскресенье к вечеру я добрался до Хоринска. Там уже были моя сестра и тетка, которые прилетели из Благовещенска. Я плакал у гроба, проклиная себя за то, что ничего не смог сделать для своего брата. Но брат сделал для меня все, что мог. Благодаря его сильной привязанности ко мне, душа моя до срока попала на небеса. Было это так.
Я провел в Хоринске десять дней, помогая, матери, улаживать разные формальности, связанные с похоронами. Затем вместе с матерью мы приехали в Новосибирск. Мать чувствовала, что в моей семье не все гладко. Поэтому она погостила у нас две недели и уехала в Благовещенск. Мне же предстояло определиться с работой.
В конце апреля я, наконец, решился и поехал в Миасс. Однако в секретном КБ меня уже не ждали. Я был в полной растерянности: что делать? Начальник отдела кадров, увидев, как я огорчился, предложил мне работу в Отраслевой лаборатории, которая была организована при Новосибирском университете, но располагалась в Институте теоретической и прикладной механики. Я с радостью согласился и по приезду в Новосибирск отправился в Институт. Но здесь меня ждали новые огорчения. Из-за моего строптивого характера, будучи еще студентом, я несколько раз сталкивался в спорах с одним преподавателем. И вот он оказался начальником Отраслевой лаборатории.
«А, так это вас предлагают в сотрудники!» – удивленно произнес он, когда я вошел к нему в кабинет. И добавил: «Ну, тогда до свидания! Можете идти!»
Но я не уходил, а, собрав все свои душевные силы, сказал ему: «Пожалуйста, я вас очень прошу, помогите мне. У меня сейчас трудное время. Позвольте мне остаться!» Он некоторое время смотрел на меня, оценивая произошедшие со мной перемены и, наконец, сказал: «Хорошо, я возьму вас». Это было 30 апреля 1980 года. Начиная с этого времени, я на девять лет погрузился в научные исследования, большей частью связанные с секретными проектами[25].
Но все эти переживания по поводу смерти брата, моей неудачной женитьбы и поисками своего пути не прошли незамеченными. У меня начались сердечные приступы. В ночь с восьмого на девятое мая я проснулся от сильной режущей боли в груди. Нечем было дышать. Я не мог сказать даже слово. Вдруг наступило облегчение, в этот момент появился мой брат. Он был как живой. Он взял меня за руку и повел за собой. Мы оказались в странном доме, похожем на средневековый замок. Там было много людей, как мне показалось вначале. Но потом я заметил, что они проходили друг друга насквозь, совершенно свободно. Я так же бродил между ними и, в конце концов, потерял брата. Было такое ощущение, что все чего-то ждали. В какой то миг я оказался на ладони у сверхъестественного существа, которое держало в одной руке трубу, похожую на телескоп. Он поднес мою душу к единственному оку, которое было у него на лбу. Я увидел мириады душ живых существ, которые двигались через трубу в разных направлениях. Душа моя пыталась постичь механику этого процесса. Я ощутил всю грандиозность Божьего замысла. Это усилие было отмечено благожелательно. Бог направил мою душу в трубу. Мне показалось, что я вылетел из Божьего глаза и попал в туннель. Впереди виден был желтоватый свет. На мгновение я вознесся над миром. Времени не было. Плоская Земля простиралась от края до края. Она была поделена на части, в каждой из которых, одновременно, творилась вся история рода человеческого. События будущего соседствовали с событиями далекого прошлого. Толпы людей двигались в разных направлениях. Шли бесконечные войны, строились и рушились города, рождались и умирали поколения. Око бесстрастно наблюдало, переводя поток человеческих душ с одной части планеты на другую, из одного исторического периода в другой.
Душа вновь вернулась в мое тело. Это было как новое рождение после смерти[26], как воплощение с полным сохранением памяти. Началась новая жизнь. Я осознал, что должен служить Богу, а не людям. Мне предстояло утвердиться в математике[27], изучить медицину и магию, чтобы стать мастером. Это был долгий путь.
Я изучал по книгам китайскую медицину, которая требовала развитой интуиции. В конце концов, я научился управлять движением энергии ЦИ[28] по каналам и меридианам и распознавать астральные источники и признаки болезней. В магии, по понятным причинам, я тяготел к методам сибирских шаманов. Здесь у меня был Учитель, благодаря которому я преуспел в распознавании и изгнании демонов, вызывающих болезни на духовном плане.
После опытов по переносу сознания я понял, что сознание является особого рода энергией и вовсе не привязано к мозгу физического тела. Таких опытов было несколько. В первом опыте мое сознание переместилось в кошку, которая жила в соседней квартире. Я даже не мог предположить, сколь тягостным и неприятным может быть существование в виде маленького домашнего животного. Хозяева кошки, муж и жена, постоянно ссорились. Когда кошка подавала голос или просто попадалась на пути, они пинали ее ногами без всякой причины.
Я помню это ощущение одиночества, когда в виде маленького зверька я сижу на лестничной площадке под дверью и голосом полным тоски прошу впустить меня в квартиру. Наконец появляется огромный великан - хозяин. Он громко ругается. Звуки его голоса напоминают раскаты грома. Дверь с шумом распахивается и я быстро вбегаю на кухню, получив пинка по дороге. Хозяйка кричит, обвиняя своего мужа в каких-то грехах. Освещение кажется тусклым, все предметы расплываются как в тумане. От громких голосов и резких запахов возникает ощущение постоянного дискомфорта, которое исчезает только когда кошка, забившись в угол, засыпает.
Во втором опыте мое сознание было перенесено в тело старой вороны, которая сидела на дереве около нашего дома. Была ночь, моросил мелкий дождь, но, не смотря на это, ворона, почувствовав присутствие чужого сознания, взлетела и устремилась по направлению к Обскому морю. Я помню это ощущение бесцельного полета, тусклые огоньки городских построек внизу и темные вершины деревьев, на которые время до времени усаживалась ворона.
Некоторое время я практиковал раджа йогу, к которой имел склонность в силу гороскопа рождения[29]. Однажды, во время прогулки по лесу, занимаясь чтением мантров, я вызвал демона в форме паука размером с лошадь. Демон мог бы сожрать меня, прояви я хоть малейшее колебание. Но в то время я уже знал, что страх – это самый большой грех. Поэтому демон пробежал мимо, с интересом посмотрев на меня. Моей настольной книгой тогда была «Бхагавад-Гита» с комментариями А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупады, которого я считаю одним из величайших Учителей человечества.
Через девять лет в 1989 году я полностью завершил свои научные исследования и с новой семьей переехал в город Сочи, где проживали родители моей жены. Выбор нового места проживания был не случайным. Когда я в первый раз приехал в гости к своим новым родственникам, то, выглянув в окно, увидел внизу маленькую речушку Бзугу. Река вытекала из тоннеля, на арке которого был выбит год 1980. Теперь это стало постоянным напоминанием о ключевом событии в моей судьбе.
В год нашего переезда в Сочи образовался научный центр от Академии наук СССР. Мы с женой с энтузиазмом взялись за новые для нас исследования, связанные с экологией и окружающей средой. Но наука уже не была для меня главным занятием. Это был пройденный этап. Мне предстояло утвердиться в медицине и в магии. И случай вскоре представился.
[1] Этот курс был подготовлен на основе курса лекций прочитанного в Калифорнийском технологическом институте лауреатом Нобелевской премии Ричардом Фейнманом.
[2] Спустя много лет я как-то зашел в школу и первое, что увидел, были все те же юнцы, на опыте познающие законы электростатики.
[3] Технология приготовления «кисы» очень проста и доступна даже ребенку. Кристаллы образуются при смешивании нашатырного спирта со спиртовым раствором йода. Полученная смесь фильтруется через бумажный фильтр, который затем высушивается, а кристаллы «кисы» соскабливаются с бумаги с превеликой осторожностью.
[4] Писатели, братья Аркадий и Борис Стругацские были кумирами советской молодежи, создателями ряда произведений фантастического жанра.
[5] Как мне удалось установить в дальнейшем, этот случай корреспондируется с транзитом Плутона, который образовал аспект оппозиции к Марсу в моей натальной карте.
[6] Ныне Бишкек - столица Киргизии.
[7] Все эти симптомы соответствуют так называемой шаманской болезни, которой страдают все те, кто со временем обретает силу шамана. Через много лет, когда я уже имел способность к духовному видению и исцелению людей, я обнаружил, что некоторые из моих пациентов являлись жертвами вторжения демонов. Замечу также, что истинный облик демонов лучше всего соотносится с образами индийских богов, но они вовсе не похожи на людей, а, скорее, на крупных пауков. Следует также учитывать их природу и способность влиять на человеческое восприятие, в силу чего мы их не видим на физическом плане.
[8] Гало – оптический эффект, приводящий к образованию светового овала вокруг источника света. Этот эффект часто наблюдается во время тумана.
[9] Через несколько лет я познакомился с группой ученых, которые занимались исследованиями UFO. Они подтвердили мне, что увиденный нами объект был неземного происхождения.
[10] Дацан – буддистский монастырь.
[11] Баргузинская тайга – лесистая местность, расположенная с южной стороны озера Байкал, которая славится большим числом обитающих в ней диких зверей, особенно, медведей и соболей.
[12] Со временем я научился влиять на систему зажигания и несколько раз сам проделывал этот фокус.
[13] Чаны – одна из станций на железной дороге, которая была построена еще во времена Российской империи. Местный землевладелец, узнав замыслы инженеров, строивших дорогу, подкупил чиновников, чтобы они проложили дорогу по краю болота, в обход его владений. Так на болоте и построили железнодорожную станцию!
[14] ТФКП – теория функции комплексного переменного.
[15] В это время директный Меркурий вошел в соединение с куспидом 12 дома.
[16] Для начинающих магов сообщаю, что наилучший способ убедиться, что вы не спите, это провести ладонями по лицу, начиная от глаз. Заодно вы поймете огромное различие между огненной психической энергией сосредоточенной в ладонях лунного бога, поддерживающего сон, и тепловой энергией бодрствующего тела.
[17] Здесь дано описание лишь одного из многих упражнений, направленных на развитие тождественности восприятия сна и реальности. Согласно Тайной Доктрине существует несколько иллюзорных состояний сознания, тождественных между собой, это – сон, реальность, пребывание в матке и посмертное состояние.
[18] По обычаю северных народов умирающему человеку перерезают горло и ступни ног, а затем голову и ноги выворачивают назад, чтобы покойник не вернулся в племя. Моя поврежденная шея в этой жизни является лишь напоминанием об этом жестоком обычае.
[19] Джурджени и маньчжуры - могущественные племена, проживавшие по берегам Амура в средние века. Манчьжуры покорили Китай в 17 веке и основали последнюю династию китайских императоров Цин.
[20]Наверное, поэтому в детстве моей любимой книгой был финский народный эпос «Калевала».
[21] Можно усмотреть очевидную связь между этим событием и нападением на меня злого духа, который также имел образ паука. Отмечу также, что в детстве я панически боялся пауков.
[22] Knebworth House – поместье лорда Литтона - вице-короля Индии.
[23] Это место на лбу оказалось уязвимым и в этой жизни.
[24] Труд научных работников оплачивался плохо при коммунистическом правлении и очень плохо во времена демократии.
[25] Эта часть моей жизни тесным образом связана с особенностями судьбы в предыдущем воплощении. Более того, секретное КБ, с которым я сотрудничал девять лет, было создано на основе того самого секретного завода на Урале. Этот подземный завод все еще существует, но мне не удалось побывать там. Тем не менее, я встретил одного человека, который работал на заводе со дня его основания.
[26] Отметим, что время моего зачатия, вычисленное посредством трутины Гермеса, приходится на 9 мая 1952 года.
[27] Математик в переводе с греческого языка означает астролог. Однако в наше время математика понимается более в каббалистическом смысле, как наука о количественных соотношениях.
[28] Энергия ЦИ или ПРАНА – мировая энергия жизненного начала, производящая все видимые феномены этого мира.
[29] В ведической астрологии раджа йогой называют особую комбинацию планет в гороскопе рождения.