Разговор с А. С. Пушкиным о судьбах России

В Татьянин день я случайно столкнулся с духом известного поэта. Было раннее утро. Уже светало, но солнце еще не взошло. Шел снег, ветер завывал за окном, нагоняя тоску. Я сидел за компьютером, просматривая почту. Вдруг кто-то постучал в окно не громко, но отчетливо. Это окно было на уровне земли, поэтому я подумал, что царапается соседская кошка, которая часто, когда гуляла рядом, подбегала к стеклу и рассматривала меня в упор. Я подошел к окну, но никого не увидел. С той стороны было темно, холодно, бесшумно падал колючий снег. Стоило же мне отойти от окна, как стук повторился. Кто-то невидимый бился в стекло мягкими лапами. Это могла быть только кошка, поэтому я на всякий случай раздвинул створки, чтобы впустить бедное животное. Но вместо кошки в комнату ворвался ветер, принеся плотное облако пара и снега. Я немедленно затворил окно, а когда туман в комнате рассеялся, с удивлением обнаружил, что на диване сидит маленький человечек в цилиндре и в сюртуке, в лакированных штиблетах, с большими бакенбардами и с яркими, горящими каким-то не земным светом глазами. «Вы кто?» – спросил я, нисколько не испугавшись. Я вообще то не из трусливых людей, да и много чего мне пришлось повидать на своем веку. Человечек вскочил и начал чинно расшаркиваться, снял и цилиндр и низко поклонился, так, что мне стало даже неудобно за свой домашний вид – джинсы, свитер и тапочки на ногах.

-         Изволите лицезреть, сударь, Александр Сергеевич Пушкин – стихотворец. 

-         Очень приятно, а я Александр Петрович – исследователь человеческих судеб. Но как вы оказались здесь, Александр Сергеевич?

-         Случайно-с, ветром занесло, так сказать.

-         Так откуда же?

-         С небес, сударь, с небес! – и он указал пальцем в потолок.

Лицо его выражало полную готовность поделиться впечатлениями о пребывании на небе. Но меня это ни сколько не заинтересовало. Я понял вдруг, что имею дело с духом, а вовсе не с живым человеком. Поэтому я не стал его расспрашивать о долгих годах пребывания там, но немедленно приступил к расспросам о его впечатлениях от пребывания здесь.  

Поэт оказался весьма разговорчивым господином. Оказывается, все это время он пристально наблюдал за происходящими событиями. Поэтому по каждому поводу он имел собственное мнение, которое высказывал в таких витиеватых выражениях, что я часто терял нить рассуждений. Незаметно, обсудив все на свете,  придвинулись мы, наконец, вплотную и к современной российской истории.

-         А что, Александр Сергеевич, как вы смотрите на судьбы России – великой прежде державы?

-         Да так и смотрю, Александр Петрович, именно как прежде великой, а ныне невеликой, но вовсе почти никакой. А ведь нет царей, нет тиранов, коих я так ненавидел. Да и радости тоже нет у народа. Помнится, как в бытность мою мечтали мы с друзьями моими – гусарами о свободной и сильной России без царей и без самодержавия. И вот уже есть свобода, но какой в ней толк будет, коли некому ее праздновать? Народ русский своего счастья не понимает. Раб он и есть раб. Если уж не помещик его розгами сечет, так он сам себя высечет, да еще так люто, как тот помещик его в жизни не сек. И все на круги свои возвращается. Как была Кавказская война в мои годы, так она и сейчас война, как будто не было никакой победы. А ведь уже почти два века с тех пор минуло.

Он вдруг вскочил, оставил вперед левую ногу, заложил правую руку за сюртук и продекламировал:

И смолкнул ярый крик войны:

Все русскому мечу подвластно.

Кавказа гордые сыны,

Сражались, гибли вы ужасно;

Но не спасла вас наша кровь,

Ни очарованные брони,

Ни горы, ни лихие кони,

Ни дикой вольности любовь!

Глаза его горели, ноздри раздувались. Я немного смутился от его горячности. Дух давно погибшего на дуэли  Пушкина казался мне более живым, чем современные живые люди, озабоченные, главным образом, мелочными проблемами чистогана и наживы, которые во времена Пушкина считались презренными и ничтожными.  Я посмотрел на него с восхищением. Александр Сергеевич перехватил мой взгляд, замолчал и сделался мрачным.

-         Что случилось? - спросил я его.

-         Мне пора, светает. Возьми перо и пиши!

Я взял шариковую ручку и быстро записал то, что мне продиктовал Пушкин. По мере того, как за окном становилось светлее, призрак таял, как снег в теплой комнате. В конце я уже слышал только его слова, а облик Пушкина уже полностью исчез из моего восприятия. От его визита осталось лишь несколько листов бумаги исписанных таким замысловатым почерком, что я сам с трудом потом разобрал написанное. Один из стихов привлек мое внимание, так как имел отношение к какому то далекому событию в будущем. Вот этот стих:                             

 

Да, Пушкин я!

Что ж от того?

Я песен не пою:

Почет и слава есть,

А плоти нет,

Что б воплотить поэзию мою.

 

Как Демон я лечу под облаками,

Ветер стылый

В долинах завывает.

День постылый

Мне душу своим светом не ласкает.

Заглядываю в окна, бьюсь руками.

 

Так век за веком,

Сколько зим и лет меня уж нет!

И лишь однажды он придет -

2123 год.

В Татьянин день на небесах сложится знак.

Неплотный призрак,

Я соскользну на землю,

В толпу зевак.

 

Я снова здесь, среди людей!

Но где они, мои друзья - гусары?

Их нет уж и в помине, нет

Ни женщин, что меня любили,

Ни врагов, которые губили, ни царей,

Нет ни России, ни ее путей под солнцем,

Ни русских нет, ни финнов, ни чухонцев.

В живых остался лишь один еврей,

Который в лавке торговал товары.

 

Я подошел к нему.

Он, весь согбенный,

Рукой дрожащей знаки выводил на коже,

Слагая Каббалы таинственный итог.

Быть может,

Меня увидел он, вздохнул и умер в срок.

Так знак его свершился по утру.

Я ж стоял,

Ни жив, ни мертв

Пришла моя расплата

За то пророчество,

Что я сказал когда-то:

«Нет, весь я не умру...»

 

Мне показалось, что стих этот не окончен. Возможно, что Пушкин еще вернется и завершит его. Точная дата его следующего прихода, однако, не оставляла мне никаких шансов на то, что я узнаю продолжение этого стиха. Все что я мог, так это выяснить, почему именно в означенную дату 25 января 2123 года он снова посетит этот мир. Я составил карту – рис. 1, в которой увидел, что этот день приходится на понедельник, и что за час до восхода Солнца будет восход Луны и Меркурия. Я предполагаю, что это событие произойдет в Москве. Ведь если территория России будет сокращаться с такой скоростью, как она сокращалась до сих пор, то к 2123 году одна Москва и останется в ее составе. Почему в тот день утром на улицах Москвы может оказаться толпа зевак, можно только догадываться. Не исключено, что к тому времени никто уже не будет работать, да и ночевать людям будет негде, поэтому они будут шататься по улицам позевывая в ожидании восхода солнца.

Строчка  «Ни русских нет, ни финнов, ни чухонцев» была написана так не разборчиво, что ее можно было бы прочесть и так: «Нет ни чечен, ни русских, ни чухонцев». Или даже так: «Ни русских, ни грузин нет, ни чухонцев».

Как бы там ни было, но финнов и поляков в составе России нет уже с 1918 года, а грузины и чухонцы и многие другие нации и народы отделились после распада СССР в 1991. Когда успеют отделиться от России русские, я не знаю. Но при любом прочтении получается, что к 2123 году, когда  Пушкин в очередной раз посетит наш мир, русских в составе России уже не будет. Да и самой России тоже уже не будет, а будет, видимо, Московия. Можно понять огорчение поэта в этой связи, ведь он так много вложил своей души в развитие русской культуры.

Но где же будут русские, если их не будет в России? Думаю, что они не исчезнут вовсе, но рассеются по всему миру, как они это уже делали неоднократно. Ведь миллионы их покинули Россию после революции 1917 года, миллионы не вернулись в СССР после второй Мировой, миллионы разъехались после распада СССР. А ведь не так уж и много их рождается за 100 лет. Да и век на век не приходится.  

Интересно, что Александр Сергеевич описывает в своем стихе и смерть последнего еврея, который все еще будет знать, кто такой Пушкин. То, что последний грамотный еврей – знаток Каббалы и русской поэзии, исчезнет только в 2123 году, вызывает даже удивление. Ведь, начиная с 1972 года, Россию покидали, главным образом, только образованные евреи. Они были образованны до такой степени, что даже в эмиграции они все еще остаются носителями русского языка и культуры. Поэтому, например, в Нью-Йорке второй самый распространенный язык после английского языка, несомненно, русский. А может быть он даже станет первым уже в этом десятилетии, как только американский президент осмелится объявить амнистию для всех нелегальных иммигрантов в США.  Одним словом, русская культура уж точно не исчезнет даже к 2123 году. Думаю, что американцы, канадцы, немцы, англичане, израильтяне, австралийцы, бельгийцы, французы, аргентинцы, бразильцы, китайцы, японцы и многие, многие, другие народы, давшие приют беженцам из России, бережно сохранят островки русской культуры, как общечеловеческое достояние.

 

Рис. 1. Карта очередного посещения России великим русским поэтом